Обновления

Владыка Исидор о Церкви и о себе

Главная > Публикации > Владыка Исидор о Церкви и о себе

Гостем очередного выпуска авторской программы Сергея Новикова “Диалоги” (совместный проект газеты “Смоленские новости” и телекомпании “Феникс”) стал епископ Смоленский и Вяземский Исидор. Предлагаем вашему вниманию газетный вариант этой беседы.

2014-06-27_1
– Здравствуйте, Владыка.

– Здравствуйте, Сергей Витальевич.

– Я приветствую Вас в программе “Диалоги”. Очень рад нашей встрече, во-первых, потому что не часто доводится встречаться со священнослужителями, а во-вторых, я всё-таки правнук священника.

– Вот как?

– Да, Дмитрий Петрович Щукин. Он был настоятелем церкви в Печерске, здесь под Смоленском. Но в 1929 году большевики церковь закрыли, его выгнали, и он уехал в Подмосковье, в Лианозово – сейчас это уже Москва – и очень скоро после этого умер. Ну это так, лирическое отступление. Владыка, я посмотрел Вашу биографию. Легко запомнить, что Вы родились 40 лет назад в Красноярске, что 3 года учились в Красноярском техническом университете, потом поступили в московскую семинарию. Вам был 21 год. Но вот дальше запомнить все этапы Вашего пути не представляется возможным. Столько различных должностей вместила Ваша биография до приезда сюда, что диву даёшься. Это типичная биография? Или это всегда какие-то неожиданные повороты?

– Это совершенно ожидаемые повороты, поскольку после поступления в Московскую духовную семинарию я оказался полностью в пространстве жизни Церкви. И будучи студентом семинарии, на старшем курсе я был призван к послушанию – у нас так называется работа – в синодальной богословской комиссии Русской Православной Церкви. И обучаясь в духовной академии, я уже работал в структурах Московской Патриархии. Так мой учебный стаж сочетался с моей административной работой в Церкви.

– Потом Ярославль, Вы были там ректором Духовной семинарии…

– Да. И после Ярославля я был призван Святейшим Патриархом, который только что был назначен Предстоятелем Русской Православной Церкви, к работе в центральном аппарате Патриархии.

– До 2006 года, когда Вы получили имя Исидор, Вас звали как и в жизни – Роман?

– Да, конечно.

– А имя дается, насколько я знаю, при переходе в монашество?

– Да, при монашеском постриге, согласно древним церковным традициям, постригаемому дается новое имя. Тем самым свидетельствуется, что человек призывается к новому жизненному выбору, к новой жизни.

– Так имя Исидор – это чей выбор – Ваш или вышестоящего руководства?

– Это не мой выбор. И это свидетельство тому, что я полностью подчиняюсь Церкви, в том числе и в том, что касается моего имени.

– Всегда интересно, как человек приходит к вере. Почему студенту Красноярского технического университета Роману Тупикину в 21 год пришла мысль пойти в семинарию?

– Это случилось не внезапно. Мои школьные годы, особенно в старших классах, были наполнены размышлениями о смысле жизни. И они меня самостоятельно без всякой помощи привели к мыслям о Боге.

– Это не семья?

– Не семья. Это было самостоятельное решение.

– Но самым сложным выбором, во всяком случае в понимании, если так можно сказать, гражданского человека – это переход в монашество. Все знают, что есть белое духовенство – это те священнослужители, которым разрешается иметь семью, детей, а есть монахи, которые ничего этого иметь не могут и отдаются полностью Церкви. Вот это решение было очень трудным?

– Конечно же. Будучи студентом, потом сотрудником Академии и сотрудником Патриархии, я не сразу пришел к тому, чтобы выбрать монашеский образ жизни. Этому предшествовали многие размышления. Но желание послужить Церкви во всём – не только в рабочее время, но и самим образом жизни, полностью отдать себя Церкви – взяло верх. И я выбрал иноческий образ жизни.

– Ваше назначение состоялось 12 марта 2013 года. Знаете, когда в этой программе принимал участие нынешний Патриарх, а тогда митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл, я спросил, как он воспринял это назначение в Смоленск? Тогда он был, если не ошибаюсь, ректором Ленинградской духовной академии. Он ответил: “У нас как в армии – взял чемоданчик и вперёд”. Хочу и Вас сегодня спросить: как Вы восприняли это назначение?

– Легко. Вы знаете мою биографию и видели, как часто в последние годы происходили мои перемещения по указанию Церкви. Так что для меня это привычно. Если Святейший Патриарх благословит меня на иное послушание, то я с таким же смирением направлю туда свои стопы.

– Владыка Кирилл служил здесь почти 25 лет, а потом за 4 года – уже третий епископ. Этому есть какое-то объяснение?

– Я не берусь судить о политике, которую проводит Предстоятель Русской Церкви. Ему виднее, как поступить. Но я точно могу свидетельствовать о том, что Патриарх очень заботится о Смоленской епархии. Это, действительно, место, где он провел значительную часть своей жизни, поэтому подбор кадров связан, я полагаю, с желанием более эффективно воздействовать на церковную, духовную среду здесь в Смоленске.

– Вы уже много поездили по Смоленской епархии?

– Да. График перемещений очень насыщен.

– Какие впечатления?

– Замечательные впечатления от людей, от церковной жизни. Многое очень было сделано Святейшим Патриархом за эти 25 лет. Но жизнь интенсивно меняется, и сделать предстоит тоже ещё немало. Реальность предъявляет нам новые вызовы, на которые люди, в том числе церковные люди, не способны быстро реагировать. Это связано не только с экономической и политической ситуацией, но и с развитием технологий и вообще масс-медиа. Это очень отражается и на верующих Смоленской епархии.

– Действительно, времена меняются очень быстро. У Патриарха Кирилла были свои задачи, когда он приехал сюда в 1984 году – многие церкви были разрушены, приходов было мало – советская власть, короче. И его миссия была понятна. В чём Вы видите свою миссию здесь, если служение продлится не год, не два, не три?

– Очень сильно на это надеюсь, потому что Смоленск за эти полтора года стал для меня родным городом – как будто я живу здесь всю жизнь. И нет мыслей о том, что я буду куда-то переведен, впрочем, на всё воля Божия. А задачи, которые я призван решать здесь, – это продолжение того большого дела, которое начал в Смоленской епархии Святейший Патриарх, и выполнение тех поручений, которые он, уже как Предстоятель Русской Православной Церкви, дает нам. Послушание Церкви – главная моя миссия.

– В светской жизни принято сравнивать регионы – где лучше, где хуже. Если перенести это на епархии, как мы выглядим на фоне других? Например, в ЦФО?

– Во многом выглядим лучше. И в первую очередь, в образовательной сфере. Здесь накоплен опыт, которого нет ни в одной другой епархии. Благодаря усилиям Святейшего Патриарха, у нас создан завершенный образовательный цикл. Начиная с православных детских яслей, детского сада, затем – православные гимназии в Смоленске и Рославле, духовное училище, которое имеет аккредитацию, и заканчивая Смоленской духовной семинарией, которая аккредитована как высшее учебное заведение. Её выпускники очень востребованы и успешны. Так что полный образовательный цикл.

– А если говорить о числе верующих? Вот что касается России в целом, то статистика насчитывает около 5% истинно верующих православных христиан.

– Эта цифра характеризует наличие тех, кого называют “практикующими верующими”, то есть людей, которые раз в неделю приходят в Божий храм.

– И какова она на Смоленщине?

– Для того чтобы более или менее точно подсчитать, надо привлечь какую-то статистическую организацию, но по моим представлениям, в Смоленске и в приходах вне его их значительно больше, чем 5%. В Смоленске, например, 30 храмов и в воскресные дни все они наполнены людьми. Так что речь, по-видимому, должна идти о десятках процентов. А например, в пасхальный период в храмы приходят, я не побоюсь это сказать, 60, а то и 70% населения.

– Практикующий верующий – это тот, как я понимаю, кто регулярно ходит в церковь, знает молитвы. Вот если я не знаю ни одной молитвы – я, правда, их сам сочиняю, но это же не канонические тексты, а канонических я не знаю, – значит, я – не практикующий верующий?

– Нет, Вы точно знаете молитву. Это молитва – “Господи, помилуй”.

– Этого достаточно, чтобы называться практикующим верующим?

– Если в своём сердце и уме содержательно повторять эту молитву, то в принципе этого достаточно.

– А те, кто не исповедовался и не покаялся, имеют право?

– Конечно же. Потому что каждый из нас является чадом Божьим – осознает он это или не осознает. Здесь нет никаких проблем. Проблема лишь в собственном осознании человеком своего места в очах Божиих и своего места в Церкви.

– Я хочу попросить у Вас совета.

– Пожалуйста.

– Я бы и хотел исповедаться и покаяться и мне, признаюсь, есть в чём. Но, будучи более или менее публичным человеком, я боюсь, что моя исповедь не останется в стенах церкви. У меня нет такого священника, которому бы я в этом смысле мог бы всецело доверять. Что делать?

– Просто найти такого священника. В нашей епархии их около 200. Если у Вас возникнет желание найти опытного духовного руководителя для себя, кому Вы захотите доверить свою жизнь и своё прошлое, Вы можете это сделать. А священник обязан нести эти знания в тайне, и каждый священник знает о своей ответственности перед Богом и перед людьми за разглашение тайны исповеди. Если он эту тайну нарушает, он перестает быть священником, и моя обязанность как архиерея очень строго за этим следить. Если Вы спрашиваете совета, то можете, совершенно не беспокоясь, обратиться к официальному духовнику нашей епархии, который несет по долгу службы тайну исповеди и правящего архиерея и всех священников. Это протоиерей Димитрий Сингаевский – клирик Смоленского кафедрального собора. Он готов, как мне представляется, Вас выслушать и дать опытный пасторский совет.

– Спасибо. Я подумаю. А Ваш опытный духовный наставник, он кто, если не секрет?

– Он находится в Троице-Сергиевой лавре, является духовником Московской духовной академии.

– Вы часто к нему обращаетесь?

– Стараюсь хотя бы раз в месяц быть там. Чтобы исповедаться и получить духовный совет.

– Смоленские священнослужители, Владыка, они кто? Вы ведь, вероятно, изучали биографии.

– В большинстве случаев это дети служащих. Не так много людей из деревень, в основном выходцы из интеллигенции.

– Среди смоленских священников много состоятельных людей?

– Очень трудно примерять к Церкви те критерии, которые приняты в светском обществе. Как правило и как норма – священнослужители не имеют своих личных счетов. Все те средства, которые они получают в своём служении, они передают Церкви и распоряжаются ими только в церковных интересах. Так что личного благополучия, как правило, нет. Все живут скромно. И даже если священник ездит на дорогой иномарке, что часто замечается светским обществом, особенно недружелюбным обществом, – то это служебная машина, и священник, оставляя приход по указанию архиерея, переходя на другое место служения, обязан всё это оставить на месте, где он служил.

– А недружелюбные к Церкви люди на Смоленщине есть?

– Хочу надеяться, что нет, потому что до сего времени не получал каких-то жестких впечатлений от такой части общества. И мне радостно, что народ, живущий здесь, в большинстве своем верующий и церковный.

– 27 мая Вам исполнилось 40 лет. У нас на “гражданке” про этот период у мужчин говорят – “кризис среднего возраста”. Имея в виду, что человек именно в эти годы особенно остро осмысливает свою жизнь и задает вопросы: тем ли он занимается, туда ли он идёт? Вам эти сомнения знакомы?

– Как всякому человеку, переживающему этот период, мне знакомо ощущение оценки своей прошедшей жизни, но невозможны мои размышления о том, правильно ли я путь выбрал или нет, потому что то, что есть сейчас в моей жизни, оно – необратимо. Я монах, и это необратимо. Я уже не имею возможности и права избрать иной образ жизни. Моя жизнь полностью отдана Церкви, и я не считаю возможным даже помыслить о том, что может быть что-то иное.

– Владыка, авторитет Русской Православной Церкви в целом в последнее время подвергается серьезным испытаниям.

– Не согласен.

– В моём представлении и не только в моём – это так. Так вот, один из главных упреков состоит в том, что Церковь или не реагирует вообще, или не осуждает многие богопротивные действия властей. Церковь участвует в очень многих проектах, выступает с различными инициативами, но никогда не критикует власть. Ничто не побуждает её это сделать – ни закон Димы Яковлева, которым запрещено американцем брать в свои семьи российских детей-инвалидов, которых никогда у нас никто здесь не возьмет и тем более не вылечит; ни потакание ксенофобии; ни борьба с правозащитниками; ни нагнетание гомофобии; ни бесконечные огромные траты на саммиты, чемпионаты и т.д. Список можно продолжить. Я понимаю, что это больше вопрос к Патриарху, но всё же – что Вы думаете по этому поводу?

– Я думаю, что в самом начале какой-то очень острой дискуссии всегда нужно определиться в понятиях. Когда Вы изначально задаете такой вектор, что всё то, что Вы перечислили, является богопротивным, то уже это требует дискуссии. А потом, уже после определения в понятиях, возможно двигаться к рассуждению о том, как Церковь реагирует на те или иные вызовы. Тем не менее, я отвечу. Церковь никогда не медлила в ответе на тот или иной задаваемый ей вопрос. Но она может отвечать только выверенно, согласно Божественному откровению и опыту жизни церкви за 2000 лет. И вот тогда она отвечает очень конкретно и ясно. Церковь быстро не реагирует на те или иные ситуации не из-за того, что она не хочет ответить на этот вопрос, а из-за того, что главное призвание Церкви – это молитва Богу и созерцание Бога. А уже вызовы современности – это та данность, которая сопровождает всю историю Церкви. Так что она обязательно ответит на тот или иной вопрос со стороны общества, но когда она ответит это будет очень жесткий, выверенный и ясный ответ – как это и было всегда за всю её историю.

– Хорошо. Подождем. Скажите, Владыка, когда участвуют в богослужениях губернатор или председатель Думы, Вы их как-то выделяете? Вы к ним обращаетесь отдельно?

– Во время богослужения – нет. Поскольку они, как и всякий человек, являются обычными верующими людьми. Но когда речь идёт о призвании к чему-то или обращении к народу, я считаю своим долгом подчеркнуть присутствие здесь губернатора и иных должностных лиц, чтобы обратить внимание всех на то, что здесь присутствует не только народ Божий, но представители власти. Это риторика.

– Меня, признаться, всегда коробило, когда я слышал от Патриарха Алексия во время богослужений: “Уважаемый Володимир Володимирович” или “уважаемый Дмитрий Анатольевич”. Церковь ведь проповедует, что перед Богом все равны, что все мы – паства. Такое ведь тоже не укрепляет авторитет Церкви.

– Я с Вами не согласен, поскольку обозначить присутствие, может быть, даже действительно и обычного человека, но при этом человека, несущего ответственность за жизнь государства, – не является грехом, а является почтением к трудам этого человека и к его ответственности.

– Задам простой дилетантский вопрос: а почему епископ Смоленский и Вяземский? Не Смоленский и Рославльский, например?

– Становление Церкви связано с различными историческими событиями, древними традициями, и становление нашей епархии тоже. До революции были разные титулы архиереев, например, Смоленский и Дорогобужский. Были иные разные кафедры архиерейские здесь на этой земле. Но в данном случае этот титул обозначает те главные смысловые точки, которые сегодня должны определять жизнь епархии. Это древний город Смоленск и древний город Вязьма.

– Что интересно – нынешний Патриарх приехал служить на Смоленщину в 38 лет. Вы стали епископом Смоленским и Вяземским тоже в 38 – за два месяца до 39-летия. Невольно напрашиваются некие параллели. Есть такое выражение, Вы знаете, “плох тот солдат, который не носит в ранце маршальский жезл”. Вы догадываетесь, о чем я…

– Да. Но скажу Вам, что архиерейская жизнь и так переполнена теми духовными дарами, которые дает сам Бог. Хочет ли епископ стать Патриархом? Я убежден, что нет. Потому что каждый из епископов, видя трудности в служении Святого Патриарха, видя его неустанные первосвятительские труды, не желает этого себе. Не желает не из-за трудностей, а свидетельствуя тем самым о своем недостоинстве нести этот тяжкий крест, который способен нести только тот человек, которого избирает Бог.

– Патриарх Кирилл, конечно, неординарная личность. Когда ожидается его очередной приезд?

– Мы всегда ожидаем его приезда, поскольку это его вторая родина, мы всегда рады принимать его здесь. Но Святейшему очень трудно формировать свой график, так как на год-полтора он уже заполнен ежедневным служением. Надеемся, конечно, что и в этом году Святейший Патриарх найдет возможность сюда приехать, но пока точной даты нет.

– Патриарх Кирилл как-то сказал, что у него нет друзей и не может быть в силу определенных причин. Но это Патриарх. А у епископа Исидора могут быть?

– Патриарху, действительно, в силу той чрезвычайной занятости и в буквальном смысле ангельского служения, то есть невозможности даже минуту посвятить себе, – это невозможно. Это не значит, что Патриарх отказывается от тех друзей, которые сопровождали его в жизни. Это свидетельствует лишь о том, что у него нет времени для несения дружеских обязанностей. Потому что дружить, как мы с Вами знаем, возможно тогда, когда ты способен нести крест этой дружбы. Патриарх несет крест Предстоятеля Церкви, поэтому он так и говорит. Что касается меня, то у меня всё равно есть личное пространство. Я дружу с теми людьми, которые сопровождали меня в жизни – во время учёбы в духовных школах, во время моего церковного служения. У меня есть друзья.

– А епископ может дружить с губернатором? Я подумал: ведь Вы с Алексеем Островским одного поколения, почти одного возраста.

– Конечно, как и со всяким человеком.

– Как складывается Ваш обычный день, Владыка?

– Он, как правило, начинается с богослужения, которое я совершаю в том или ином храме. А потом продолжается посещением каких-то важных социальных, образовательных структур. И обычная административная работа в кабинете.

– Спасибо Вам, Владыка, большое. Всего самого наилучшего, и надеюсь – это не последняя наша встреча.

– Благодарю за приглашение в Вашу программу и за острые вопросы.

www.smol-news.ru

Главная > Публикации > Владыка Исидор о Церкви и о себе