В семье – всё, как в Церкви

У иерея Александра Астапени, служащего настоятелем в Трёхсвятительском храме города Велижа, и его матушки Аллы многодетная даже по прежним, классическим понятиям семья – восемь детей! Старшему сыну – 18 лет, младшей дочурке нет ещё и годика. Двое сыновей и шесть дочерей. А ещё – детский сад при храме в придачу!

Согласитесь, хороший повод, чтобы встретиться с многодетным отцом и расспросить его о жизни, о принципах воспитания. Тем более что принципы эти, как выяснилось в ходе беседы, у отца Александра совершенно нетривиальные. Он их никому не навязывает, но готов поделиться ими с нашими читателями…

Благословили – и поехал…

– Отец Александр, вы и многодетный отец, и детский сад на вашем попечении…

– Православный детский сад – это заслуга уже преставившегося, к сожалению, протоиерея Иоанна Ильницкого, его трудами он и создавался. Ему, конечно, тяжело было, потому что детский сад надо прежде всего обеспечить. И тогда, да и сейчас со стороны районной власти финансовой поддержки не было и нет никакой. Его матушка много трудилась вместе с ним над созданием детского сада, она и заведующая была в нём. Так что я тут ни при чём. Когда он переводился из Велижа, ему замену найти было сложно.

Не знаю, почему тогда именно на мою кандидатуру пал выбор, когда мне предложили быть настоятелем храма Трёх Святителей с православным детским садом в попечении. Я тогда в храме Святых Новомучеников и Исповедников Церкви Русской в городе Смоленске более полугода уже служил. И вот – такое неожиданное предложение. Согласился, благословили – и поехал.

А для меня служение, какое бы оно ни было, – это от Господа. Поэтому, когда встал вопрос о переводе в Велиж, то сомнений, смогу ли, не было. Взялся с помощью Божией, получалось.

– Но сложности, наверное, с таким непростым хозяйством, как детский сад, всё-таки были…

– Иногда думалось, что всё: ещё год-два – и дольше не протянем, закроемся, не проживём. Но, милостью Божией, с прихожанами при поддержке добрых людей переделали отопление с электрического на дрова. В итоге получилась одна отдельная котельная у нас и на храм, и на детский сад. Да, бывало, что приходилось ночью самому чинить насосы, потому что днём не хватает времени…

Главная проблема глубинки

– Как я понял, своими руками многое приходится делать?

– Проблема у нас, как и везде, наверное, в российской глубинке, такая: вроде и люди есть, но они и свои-то семьи тянут с трудом. Велиж – это ведь небольшой районный центр. Работа тут есть, если ты действительно желаешь работать! Но за работу надо держаться. И ещё Москва всё вытягивает: люди в столицу на заработки уезжают. Поэтому не всегда получается найти помощника, приходится часто и самому потрудится.

Один тоже не всегда справишься. К примеру, вчера сразу после торжественной линейки в школе мы с прихожанином чистили котёл, а уже поздно вечером разбирался с водоснабжением.

Слава Богу, находятся люди, которые мне помогают, подсказывают, к примеру, как машину починить. Да и многое другое. Люди у нас действительно очень отзывчивы, и предприниматели помогают. Прихожане стараются, радеют о порядке в храме.

Немного о демографии

– А сколько сейчас ребятишек в детском садике?

– Сейчас в нём 18 человек. До 20–25 набирается за год, а потом выпуск ребят в школу – и снова набор. Набор идёт непрерывно в течение года. Всеми этими вопросами, а также финансами, хозяйством занимается заведующая садиком Нина Альбертовна Кудрявцева.

– Много нынче в Велиже детских садов? Если о демографии говорить, то как обстоят дела?

– Четыре действующих муниципальных. В школах Велижа – по два первых класса. Но спад рождаемости ощущается.

– Многие сейчас говорят: куда нам двух рожать, трёх, нам хотя бы одного потянуть. Что вы на это им отвечаете?

– Мне их жалко – тех, у кого один ребёнок. Один ребёнок в семье – это не просто. Я по своему первенцу это хорошо знаю. Многие родители, испытав эти трудности, боятся заводить второго. Но при появлении второго, а особенно третьего ребёнка понимаешь, насколько легче родителям организовать процесс воспитания. И сами дети им в этом помогают. Хотя попробуй объясни все эти семейные премудрости! Покуда их сам не пройдёшь, не поверишь.

Одно чадо – много проблем!

– К сожалению, это так… Но хочу, отче, уточнить: вы именно так и пытаетесь убеждать, когда к вам обращаются за советом по этой, семейной теме?

– Да, я так и говорю родителям, которые ко мне обращаются с этим вопросом. Пытаюсь им объяснить, что всю жизнь им придётся прожить исключительно лишь для этого ребёнка. По принципу: всё – только ему, ему, ему… А когда они состарятся и не смогут отдавать себя ему без остатка, тогда он сдаст их в дом престарелых!

Дети должны ощущать, что родители трудятся, заботясь о них, а не потакая им. А то получается, что все родительские усилия –исключительно ради одного, а он об этом даже задумываться не будет. Ему, получается, полный достаток, никаких проблем по жизни. Всё – ему. Он и Бог, и царь. И кто, простите, из такого “света в окошке” в результате вырастет?..

Покушение на “святой принцип”

– Батюшка, простите, но вы сейчас, можно сказать, покушаетесь на святой для многих принцип “всё лучшее – детям!”. У нас ведь так принято не только в семьях, но и на уровне государства!

– Простите, а вы не задумывались, что “всё лучшее – детям!” должно говорить только государство, но никак не семья?

– Почему?

– Потому что действительно создать и безопасную среду, и условия для образования, и условия для охраны здоровья детей – это очень дорого. И это – ответственность государства, это только ему под силу. А в семье как было правильно на Руси испокон веков? Кого хозяйка должна была первого накормить? Отца, мужа. То есть – хозяина. А уже дети – в последнюю очередь. Именно так. И дети видели на этом каждодневном примере, от кого все блага, которые они имеют в семье, кто их кормилец.

А у нас государство как сказало в своё время, что “всё лучшее – детям!”, так потихонечку это и в семьи перетекло. Но это неправильно! Потому что в результате всё с ног на голову перевернули в семейном укладе и воспитании. Тот маленький человек, который должен учиться на примере взрослых и смотреть, тихонько впитывая, их пример, выставляется вперёд, становится центром семьи. Всё и все вокруг него, как вокруг Солнца крутятся…

Даже в Церкви, присмотритесь, какая традиция раньше была веками? Причащали вначале мужчин, а потом женщин и детей. Но общество изменилось. Мы теперь причащаем вначале детей. И считаем, что это правильно. Но, скажем прямо, это, с одной стороны, и хорошо, потому что перед Царскими Вратами они как-то более спокойно себя ведут, а если в отдалении, то и шалить могут изрядно.

Знаю, что в некоторых приходах несколько иной порядок причастия: сначала – дети, потом – мужчины, а потом – женщины. Проблема-то ведь в чём ещё: мужчин у нас на приходах практически не видно. А в больших приходах они и вовсе где-то теряются…

И в остальных проявлениях жизни у нас точно так же: дети – только вперёд. Но так не должно быть! Потому что дети должны видеть: мужчина – первый! И в жизни, и в Церкви. Он – защитник, опора, кормилец. Выдвигая детей вперёд, мы вольно или невольно, но показываем, что всё – исключительно ради них. Даже в Церкви! Всё не ради ныне живущих и творящих поколений, а исключительно ради следующего поколения.

И воспитываем тем самым у них эгоизм. Воспитываем поколение, которое, получается, не должно знать, откуда и что берётся в жизни, какими трудами, каким терпением. Об уважении уж и не говорю, ибо при таком принципе, когда дети только вперёд, о воспитании у них уважения к предыдущим поколениям говорить не имеет смысла.

О возрасте и жизненном опыте

– Расскажите о вашей семье, пожалуйста…

– Ну если только кратенько… Матушка не сильно любит, чтобы рассказывал. Зовут её Алла Николаевна. Она окончила Смоленскую медицинскую академию, мы и поженились. Затем работала на кафедре госпитальной терапии. А когда мы переехали в Велиж, она стала помогать в храме на клиросе и заниматься воспитанием детей. Сам я родом из Белоруссии. И первая специальность у меня – инженер.

– А вам сколько лет было, когда поженились?

– Поженились в 2000 году. Мне было 29, ей – 24.

– Я к чему про возраст спросил… Сейчас много дискуссий идёт, что лучше – ранние семьи или когда уже есть какой-то жизненный опыт? Многие говорят, не только мужчины, что ещё не сделали карьеру…

– Это, насколько я понимаю, западное влияние. Я, когда был на православных курсах в Институте восточных церквей в Германии (отец Виктор Савик, тогдашний ректор нашей семинарии, посылал меня на них), познакомился там с одним профессором философии. Интересный человек! Ему было уже за тридцать, и он жену просил: ребёнка хочу! А она в ответ: покуда не защищусь на научную степень, не будет ребёнка, и всё! Там, на курсах, наших ребят из СНГ было много, мы общались, и все обратили внимание, что мамы там, в Германии, больше на бабушек похожи. И у всех один ребенок максимум, редко – двое…

А вообще, выводить здесь какие-то возрастные закономерности, теории – это всё пустое. Мои родители поздно создали семью, а у кого-то – рано. У кого как на сердце, понимаете… Знаю прекрасные семьи, созданные в 20–24 года. И многодетные в том числе. Совершенно не вижу в этом какой-то корреляции. Оно и так, и так хорошо. Скажу о себе: за годы после школы эгоизма поднабрал, а дети помогли с этим немножко разобраться.

 Учиться быть родителем

– Вот даже как…

– Конечно! Хотя, откровенно говоря, по ночам подниматься и прочие отцовские обязанности выполнять было, с одной стороны, легко. Я изначально тренировал себя: служить – так служить! Семью, я считаю, мужчина обязан воспринимать как служение! К этому я готовил себя достаточно давно. И потому на всё был готов, не трудно было, с одной стороны. А с другой стороны, ловил себя часто на мысли, что хочется своего, личного времени. Но с первенцем – какое там личное время! Поэтому, возвращаясь к вашему вопросу о возрасте создания семьи, поздно – есть свои трудности, рано – другие трудности.

Главное – учиться быть родителем. Это, пожалуй, главная трудность. Тут действительно надо предметно разбирать, анализировать каждый свой поступок, каждый день поступать так, чтобы не навредить.

Говорят же, что цыплят по осени считают. У нас любят восторгаться: “Ах, какие хорошие дети, как они любят маму и папу!” Но, пока они маленькие, ещё неизвестно, хорошие или не хорошие. Это будет известно, когда они станут на ноги, свои семьи заведут. Тогда и будет видно их отношение к родителям. Будут ли они за родителей своих молиться или родители окажутся не нужны им нисколько, даже не вспомнят о них? Вот тогда только можно будет сказать, благодарные это дети или неблагодарные.

 Основной вопрос воспитания

– А что должно пониматься под благодарностью?

– Благодарность – это вовсе не то, что они будут осыпать своих родителей материальными благами. Нет, это глупость – так считать! У каждого свои условия жизни, свой достаток. У всех они разные. И как там получится в будущем, никто не знает. Никто не знает и как сложится семейная жизнь его детей. Нельзя об этом говорить заранее.

Но когда уже человек определился, когда уже ясна цель его жизни, если он будет молиться за своих родителей как благодарный сын, благодарная дочь, это будет настоящая радость для них. Будет ли он это делать – вот в чём основной вопрос воспитания.

А всё остальное – материальная и прочая поддержка взрослыми детьми своих престарелых родителей – исходит именно из этого внутреннего чувства, из этого душевного отношения к ним. Главное – сумеем ли мы воспитать их так, чтобы они искренне и тепло молились за нас так, как мы молились за них, когда они были ещё совсем беспомощными.

И радости, и трудности

– Вернёмся к вашей семье. У вас восемь деток. А возраст какой у них?

– Старший в этом году уже в институт поступил, ему 18 лет, а младшей полгодика скоро будет. Два мальчика первыми были, а остальные – девочки. Два мальчика и шесть девочек.

– И как между ними выстраиваются отношения?

– Да всё сложно, конечно. Есть свои радости, есть и свои трудности. Где-то, как обычно, за первенство могут поспорить. А где-то, наоборот, им друг без друга и скучно даже.

– Что для вас как для отца самое сложное в отношениях с детьми и что самое радостное?

– Вопрос непростой. Мне трудно на него ответить.

– Но ведь бывает, что, не дай Бог, заболел ребёнок или получил двойку…

– Конечно, молишься. Впрочем, у каждого детского возраста свои проблемы.

– А переходный возраст, когда уже подростками становятся, – вы не заметили ломки поведения, характера?

– Да как-то незаметно. Переходный возраст, может быть, отчасти и проявляется, но всё время они в общении друг с другом, поэтому все эти проблемы как-то нивелируются. У нас всё это не так жёстко, как некоторые родители рассказывают: у ребёнка переходный возраст, с ним не справляются. Бывает, что начинает кто-то своё “я” выпячивать, борьба за первенство вдруг возникает, но постепенно и весьма мягко это сходит на нет. Может быть, потому, что многодетная семья, все эти проблемы переходного возраста не так ярко выражены.

Тонкие моменты

– То есть когда детей в семье много, они отчасти друг друга воспитывают сами…

– Обязательно, конечно! Важно и то, как родители себя поставят, этому тоже надо научиться. Как супруга поможет подчеркнуть значимость супруга, а супруг – подчеркнуть значимость мамы для детей. Тут тоже очень тонкие моменты, не сразу этому научишься. Это потихонечку начинаешь понимать, тем более что мы-то с супругой – из семей небольших. Четыре человека – это небольшая семья. Полная семья, но небольшая: у неё – брат, у меня – брат. И потому особенностей многодетной семьи мы, что называется, изнутри не знали. И познаём их до сих пор, учимся.

– Помощь по дому, обязанности детей как в вашей семье выстраиваются?

– У каждого – своя чёткая область деятельности, что он должен сделать. Конечно, бывает, что им не очень хочется бросить свои любимые дела и заняться тем, что должен, – полы помыть, посуду, что-то где-то убрать. Тем не менее – трудно не трудно, сложно не сложно, где-то убеждением, а где-то и заставить надо. А кто-то, наоборот, бежит вперёд быстрее всех помогать маме по хозяйству. У всех характеры разные. Маленькие, может быть, иной раз даже и больше помогут, чем старшие. Хотя и без старших не обойдёшься никак, потому что они помогут с маленькими.

Ограничивать, но не запрещать!

– Актуальна для вашей семьи проблема интернета и гаджетов?

– Конечно, актуальна. Гаджеты так или иначе, но появляются в нашей жизни. Да, есть определённые трудности, но со стороны родителей просто надо постоянное внимание, руку на пульсе держать надо и папе, и маме – это обязательно. Где-то можно и спокойно отнестись, когда, например, с помощью этих гаджетов начинают учить иностранный язык или какие-то вопросы, касающиеся учёбы, выяснять. А где-то надо и твёрдость проявить. Ограничение должно быть, безусловно. Разумное ограничение. Будешь запрещать, а в результате когда они оторвутся от тебя, станут жить самостоятельно, то даже не будут знать, что с этим прогрессом делать, как себя вести, могут потеряться в жизни. Надо терпеливо постоянно пояснять вред и пользу интернета. Это очень важный момент, чтобы дети в результате сами научились осознавать все плюсы и минусы этих технологий, когда у них будет выбор – учиться дальше или работать, что-то делать полезное и интересное или просто ерундой заниматься.

– А с какого возраста вы разрешаете пользоваться гаджетами? Что считаете разумным?

– Да ничего я не считаю разумным, тут вынужденно всё! В школе, заметьте – в начальной школе, дают задание: сделать проект. Проект! Причём сегодня дали, а завтра уже надо сдать учителю – бывают и такие ситуации. И тут старшие где-то помогут, что-то выберут им из интернета, распечатают. Либо надо бежать с ребёнком через мост на другой конец города в библиотеку и сидеть с ним несколько часов, потому что одного его не отправишь в такую даль. Конечно, вариант с помощью интернета, компьютера гораздо легче, да заодно и сам проконтролируешь учёбу. Может, какие-то акценты поможешь сразу расставить, которые ещё и в школе ему не давали. Это интересно и мне, и ребёнку тоже интересен такой момент подачи информации от отца.

– Соперничества среди ребят нет, у кого круче смартфон?

– Нам это вообще неведомо, потому что кому бабушка подарила свой старый телефон, кому – ещё кто-то. На гаджеты тратиться – это уже роскошь.

Есть семьи, где вообще этих гаджетов нет. Я даже удивляюсь, как они это всё обошли! Однозначно сказать нельзя, надо смотреть на ребёнка – насколько он ответствен. Может, без гаджетов и хорошо, а, с другой стороны, кто его знает, чем и как такой запрет в будущем для ребёнка обернётся?

Мне-то проще со всеми этими безобразными устройствами обходиться: у меня первая профессия – автоматизация управления техническими системами. Мне проще в компьютере найти и указать детям, что там может быть полезным. Хотя всё равно постоянно беспокоишься, чтоб в пропасть какую-нибудь не соскользнули. Поэтому ограничения – обязательно, но – не полный запрет. Просто показать, что хорошо, а что плохо. И научить это различать. Тогда будет и смысл, и польза.

Старшего сына, кстати, когда он спрашивал, куда пойти учиться после школы, я не стал отговаривать от его желания поступить в технический вуз. Сейчас он студент в Московском технологическом институте. Пусть учится, а дальше видно будет, как сложится…

Дети и храм

– Как ваши дети воспринимают Церковь и то, что вы служите? И как ровесники воспринимают, что они – из семьи священника?

– Проблемы, что он – из семьи священника, были главным образом у первенца. Дети делятся со мной и матушкой практически всем, но мы не слышали от них, что есть проблемы именно из-за того, что они – из семьи священника.

У старшего сына были проблемы с ребятами где-то до пятого класса. А потом как-то потихонечку это прошло. Причём это были ребята постарше, со сверстниками проблем не было, у них были нормальные отношения. У девчонок бывают со сверстниками сложности, потому что люди все разные. Но это чисто межличностные их отношения.

По поводу отношения к храму – оно у всех моих детей разное. По характеру – кому очень нравится, кому определённо надо преодолеть себя, чтобы в храме на службе помолиться, маме помочь петь на клиросе или в каких-то работах по храму.

Искушение, бывает, вдруг набегает какое-то, очень трудно идти в храм, ведь все мы люди. Иногда даже священнику надо следить за собой, чтобы ходить в храм именно служить, а не как на работу. Поэтому сказать, что всё замечательно, молитва летит, – это только у святых. А у нас всех – по-разному. Но отвержения нет ни у кого.

Есть определённый интерес к чтению Священного Писания. Бывает даже, что ребёнок капризничает – всё, на службу не пойду! И тут же через какое-то время сам берёт читать Евангелие.

То есть сложно пока по их поведению определить однозначно отношение к моему служению в Церкви. Но, я думаю, они многое понимают.

Не сотвори кумира!

– Сейчас многие убеждены, что детям надо создать максимальные материальные блага…

– Ставить во главу угла материальные блага – значит, сотворить из ребёнка кумира и испортить его донельзя. Дети должны чувствовать в чём-то определённые трудности. Обязательно должны быть у детей трудности! Жить в абсолютном материальном достатке – не очень хорошо в том плане, что развращается человек. Если будешь давать, давать, давать, то он вообще не научится даже элементарные вещи делать.

– Наверное, это не только к детям применимо…

– Совершенно верно! Я встречал таких людей, которые отказывались от больших денег, потому что это была работа, где для их души ничего не было, для их рук – ничего. Они говорили, что теряют квалификацию, и уходили с такой работы.

Хороший пример – мой отец: он ушёл из облсовпрофа в советские годы, потому что терял там квалификацию как врач. С одной стороны, работа была несложная и вполне денежная, но он год только там проработал, не смог. И сейчас такие люди есть. Не за длинным рублём гонятся, а оценивают, что от их труда полезное получается, чтобы на душе легко было.

Просто – о сложных истинах

– Как обо всех этих истинах разговаривать с детьми?

– Как со взрослыми. Они всё хорошо понимают. Я, может быть, неправильно их воспитываю, но я убеждён, что с детьми нельзя сюсюкать! Не знаю, правильно это или нет, но когда пред ними честно ставишь и проблемы, и вопросы, то нет никакого недопонимания с их стороны.

– А если проблемы им пока не по возрасту?

– Помню, что когда мой старший сын попал в летний православный лагерь, то педагог, пообщавшись с ним, стала мне выговаривать: у ребёнка проблемы не по возрасту. Мол, он ещё в начальной школе, а у него уже проблемы переходного возраста: сопротивление взрослым, упорство, нежелание признавать авторитеты. В таком случае необходимо постараться сохранить доверительное общение с ребёнком, не давить, не наказывать, а разобраться в проблеме. Это помогло избежать многих дальнейших возрастных кризисов.

Наказывать, но не от злости…

– Похоже, вы – строгий отец…

– Наверное…

– Отец должен быть строгим?

– Отец должен быть справедливым. Это важно. Чтобы он не от своей злости наказывал. Если разозлился на ребёнка, значит, нельзя тебе его наказывать. Нельзя, запомни! Лучше уйди и не накажи, нежели со злости кого-то наказать. Последствия будут большие и нехорошие. Неправильно всё будет в таком воспитании. Потом залечивать раны в общении с детьми будет очень непросто.

Наказывать можно и нужно, но не со злости, ни в коем случае! Порой – строго, если серьёзный какой-то проступок, чтоб ребёнок знал, за что его наказали, осознавал и понимал суть наказания. Когда злишься, то слабеешь, и эту твою слабость дети очень хорошо чувствуют. Поэтому лучше отойти и ничего вообще не сделать, перетерпеть. От этого гораздо больше будет пользы.

– А когда наказываете, обижаются?

– Бывает всякое, и всегда по-разному. Кто-то обижается, кто-то не обижается, всякое бывало…

 Бог дал дитя, даст и на дитя?

– Среди ваших прихожан много многодетных? Или тех, у кого хотя бы двое деток?

– Есть такие, но приход наш небольшой, тем более на малой стороне города, за речкой…

– В народе говорят: Бог дал дитя, даст и на дитя… И всё-таки как с такой большой семьёй удаётся материально выживать?

– Помогают родственники, знакомые. Поэтому милостью Божией как-то справляемся.

– А огород свой у вас есть?

– У нас есть приходской дом. Куда-то ездить за город огородничать некогда просто. Прежде всего – храм! Он от дома через перекрёсток, вот там и служить. Две-три службы минимум в неделю плюс работы по храму, дому, детскому саду. Когда тут огородом заниматься?

Учёба – не фетиш…

– Многие родители озабочены учёбой детей. Она для них фетиш: жаждут, чтобы оценки хорошие были, чтобы читал ребёнок больше. А у вас в семье как?

– Читать больше – это хорошо. Оценки? Мы никогда на оценки внимания особенного не обращали. Научиться разбираться и думать так, как тебе действительно нужно, – вот главное. Надо, чтобы дети научились учиться, добывать знания, мыслить. А оценки – не главное!

Наверное, я и в этом смысле не совсем правильный отец, потому не нравится мне, как некоторые родители своих детей гоняют: и по всем предметам чтобы были пятёрки, плюс масса кружков, секций… А то ещё и с пяти лет начинают их учёбу. Жалко мне их деток, словно загнанные лошадки они у них!

Это – с одной стороны. А с другой стороны, может, на самом деле цивилизация так далеко убежала, что надо уже подхватываться с пяти лет, а то и чуть ли не с люльки, чтобы чему-то научиться?

Радуюсь, когда международные олимпиады по математике, физике, химии наши школьники выигрывают, но и понимаю, что это – тяжелейший труд.

Однако вот что меня волнует: нужны ли, чтобы стать человеком, все эти знания? Или не нужны? Тут, согласитесь, большой конфликт с той же наукой. Одно дело – наука для пользы человека, а другое дело – наука для науки и собственных достижений. Это разные, мне кажется, понятия. И соединить их, к сожалению, наверное, никогда и ни у кого не получится…

Западное направление науки и православное видение её роли в образовании и воспитании, по-моему, это достаточно разные вещи. Может, я в чём-то здесь ошибаюсь, потому что и среди священников я разные мнения слышал на эту тему.

Чтобы стал человеком!

– Хорошо, учёба – не главное. Но что тогда главное?

– Главное, чтобы каждый ребёнок прежде всего человеком стал. Чтобы нашёл себя в жизни, чтобы было у него дело по душе! Об этом беспокоюсь и молюсь.

– Отец Александр, можно попросить вас определить несколькими словами, что такое семья?

– Без меня уже сказано, что семья – это малая Церковь. Со всеми и трудностями, и проблемами, и радостями. Это – идеал. А в жизни получается, что идеал для того и дан, чтобы к нему стремиться.

Игорь Красновский

Фото: из личного архива о. Александра Астапени

Материал подготовлен при грантовой поддержке фонда “Православная инициатива”

Источник: smolgazeta.ru