Смоленская епархия в XII—XIII веках

Время с 1136 года (учреждение самостоятельной епископии) до 1240—50 годов является одним из самых блистательных периодов в истории Смоленской епархии. Небывалой высоты достигает в эту эпоху церковное искусство и культура Смоленской земли. В Смоленске в XII — первой половине веков существует собственная архитектурная школа, по-видимому, формируются местные традиции иконописи и фресковой живописи. До нас дошли некоторые произведения церковной литературы, созданные на Смоленщине в эти годы и свидетельствующие о высоком уровне и этой отрасли культуры. На Смоленской земле в ХII—XIII веках разворачивалась деятельность многих выдающихся проповедников и церковных писателей. Самым ярким именем в их плеяде является, несомненно, имя святого преподобного Авраамия Смоленского.

Подъему духовной жизни Смоленского княжества в большой степени способствовала мудрая церковная и просветительская политика местных властителей. Отчасти этому благоприятствовали политические условия, в которых оказалась Смоленская земля в это время. В этот период истории Смоленск имел широкие хозяйственные и культурные связи не только с основными княжествами Древней Руси, но и со многими странами Европы. Однако, этап подъема был недолгим, он продолжался около 100 лет и был прерван тяжелейшим политическим и социально-экономическим кризисом, в который вступила Русь после монгольского завоевания. Но духовные традиции, произросшие на Смоленской земле, не погибли, через некоторое время они дали свои прекрасные плоды в других русских землях.

Подлинное открытие древнего Смоленска произошло сравнительно недавно. В немалой степени этому способствовал Церковно-археологический комитет, основанный в 1896 году по инициативе архиепископа Никанора и объединивший в своих рядах многих краеведов и любителей старины. При активном участии членов комитета в Смоленске и его окрестностях в начале XX века были открыты значительные памятники церковной старины (например, развалины монастыря святых Бориса и Глеба на Смядыни). Было собрано немало ценных письменных источников, а некоторые из них и опубликованы. В советское время работа по изучению Смоленска XII—XIII веков продолжалась. Наиболее значительный вклад в дело исследования церковной культуры древней Смоленщины, несомненно, внесла архитектурно-археологическая экспедиция института археологии АН СССР под руководством Н. Н. Воронина и П. А. Раппопорта, работавшая в 1960—1970-х годах. Итогом трудов этой экспедиции стали две блестящие монографии, посвященные зодчеству и фресковой живописи средневекового Смоленска [1]. В определенной мере способствовали дополнению представлений о духовной жизни Смоленского княжества и результаты археологических экспедиций под руководством Д. А. Авдусина и Л. В. Алексеева, которые проводили раскопки в Смоленске и области в это же время.

Итак, новый период в истории христианства на Смоленщине начинается с учреждения самостоятельной Смоленской епископии. Происходит это в правление основателя Смоленской княжеской династии Ростислава Мстиславича (1126—1169 годы), сына великого князя Мстислава, внука Владимира Мономаха. Вопрос об утверждении в Смоленском княжестве независимой епархии возникал, по-видимому, с самого начала XII века, однако до 1136 года приходы Смоленской земли входили в Переяславльскую епископию. Князь Ростислав Мстиславич в своей учредительной грамоте Смоленской епископии отмечает, что его отец — Мстислав Владимирович (княжил в Смоленске до 1125 году) имел желание утвердить в Смоленске собственную епископскую кафедру, но не успел этого сделать [2]. Политические условия Руси в 1120—30 годах поначалу препятствовали в осуществлении этого и Ростиславу Мстиславичу. В начале 1130-х годов князь Ростислав, утвердившись в пределах княжества Смоленского, проводит работы по укреплению своей столицы: в 1135 году он “устроил град великий Смоленск” [3]. Под этим летописным сообщением следует, вероятно, понимать строительство крепостной стены, окружившей город. Это событие логически завершило процесс “переноса” древнего Смоленска на современное место [4].

На следующий 1136 год князь Ростислав Мстиславич учреждает в Смоленске самостоятельную епископию. Как отмечает Л. В. Алексеев, это событие “… свидетельствовало о растущей мощи Смоленска” [5]. К этому времени на Киевском престоле произошли серьезные изменения. Сильного и властного Мстислава Владимировича, умершего в 1132 году, сменил слабый и малоискушенный в хитросплетениях большой политики его брат Ярополк — дядя Ростислава. С первых дней своего княжения он был втянут в борьбу за старшинство в русских землях между двумя княжескими кланами — Мономаховичами (Владимировичами) и Ольговичами. Это противоборство и другие неурядицы отвлекали великого князя Киевского от отдаленного Смоленска. В 1134 году (по другим сведениям в 1135 году) скончался Переяславльский епископ Марк (Маркелл). В Переяславльской епархии возникла некоторая заминка с назначением нового архиерея. И это обстоятельство, по-видимому, способствовало возникновению в Смоленске самостоятельной кафедры [6].

Весной 1136 года в Смоленске была создана епископия. Факт ее создания фиксируется не только летописными источниками, но и двумя грамотами: Уставом, данным Ростиславом Мстиславичем новопоставленному Смоленскому епископу, и подтвердительной грамотой епископа [7]. В уставном документе князь пишет об учреждении в Смоленске епископии и устанавливает ее материальную базу. Очень подробно расписаны те доходы, которые епархия получает из княжеской казны, а также земли, которые князь из своего личного владения жалует епископии. Особые положения устава касаются полномочий церковного суда. К суду епископа отнесены разного рода брачные дела (разводы, двоеженство, похищение девиц), отравления и душегубства, а также суды над людьми церковными. Князь особо оговаривал, что в епископские суды не должен вмешиваться никто из представителей гражданской власти. Княжеская грамота завершается призывом Ростислава Мстиславича к своим потомкам и преемникам — не изменять основных положений данного Устава, не пытаться закрыть епископию или соединить ее вновь с Переяславльской.

К Уставу Ростислава примыкает подтвердительная грамота вновь поставленного епископа Мануила. В этой грамоте новый архиерей подтверждает положения Устава, данного князем епископии, и также заклинает будущих преемников князя от возможных посягательств на самостоятельность Смоленской кафедры.

Как уже отмечалось выше, первым Смоленским епископом был грек Мануил. Исторические сведения об этом деятеле русской церковной истории крайне скудны. Известно, что он был скопцом, пришедшим на Русь вместе с двумя сотоварищами при княжении в Киеве Мстислава Владимировича. Вероятно, целью Мануила и его сподвижников было обучение русских церковному пению [8]. После поставления на Смоленскую кафедру Мануил находился в весьма теплых и близких отношениях с Ростиславом Мстиславичем, поддерживая многие начинания и политические шаги последнего.

Тем временем в политической жизни Киевской Руси назревали серьезные события. В 1146 г. скончался великий князь Всеволод Ольгович. Перед смертью он завещал верховную власть в стране своему брату Игорю. При этом Всеволод добился клятв от других правителей русских земель в верности своему преемнику. Однако, вскоре после смерти Всеволода Киевский престол захватил, нарушив крестную клятву, князь Владимир-Волынский — Изяслав Мстиславич. Князь Игорь Ольгович был арестован, а затем по собственной воле пострижен в монахи монастыря св. Феодора. Через год в 1147 г. несчастный князь Игорь был убит озверевшей толпой киевской черни, заподозрившей в нем агента Ольговичей. Впоследствии он был канонизирован Русской Православной Церковью (память 2 (19) октября). Еще до всех этих событий митрополит Киевский Михаил (грек по национальности) уехал на родину в Византию. Что послужило причиной его отъезда, неизвестно. Но перед отбытием митрополит наложил интердикт на службы в храме святой Софии [9]. По-видимому, митрополит имел какой-то конфликт с князем Всеволодом, что и отразилось в столь необычном и жестком решении.

Внутриполитическая борьба в Византии той поры накладывала отпечаток и на церковную жизнь. Вовлеченность иерархов Православной Церкви во внутренние распри была, вероятно, одной из причин того, что Русская Церковь осталась без архипастыря. Это положение решил исправить князь Изяслав. В июле 1147 г. он созвал Собор русских епископов в Киеве. Среди тех, кто прибыл на Собор, был и епископ Смоленский Мануил. Развернувшиеся на Соборе события хорошо известны. Князь Изяслав, желая иметь на Киевской кафедре своего ставленника, независимого от Константинополя, предложил епископам для избрания кандидатуру Климента Смолятича — ученого монаха Зарубского монастыря, расположенного в 80 км к югу от Киева. Этот выдающийся деятель истории Русской Церкви, как будет изложено ниже, был связан по своему происхождению и начальному образованию со Смоленском [10]. Климент Смолятич являлся одним из образованнейших людей своего времени, великолепным проповедником и замечательным церковным писателем [11]. Большинство епископов одобрило выдвинутую кандидатуру и проголосовало за избрание главой Русской Церкви Климента Смолятича.

Однако, часть епископов не согласилась с решением своих собратьев и активно выступила против. Ими были Косьма Полоцкий, Нифонт Новгородский и Мануил Смоленский. Грек по национальности, Мануил не мог допустить избрания митрополита, независимого от патриарха Константинопольского. Оставшись в меньшинстве, опасаясь преследований со стороны Изяслава и Климента, Мануил вскоре бежал из Киева. Как сообщает Ипатьевская летопись, “… и Мануил Смоленский епископ, иже бе бегал перед Климом” [12]. По-видимому, и сам князь Смоленский Ростислав Мстиславич был недоволен избранием Климента, что нашло некоторое отражение в письме Климента Смолятича смоленскому пресвитеру Фоме.

Во многом благодаря покровительству князя Ростислава Смоленская епархия в смутную эпоху середины XII в. значительно укрепляет свои позиции. Ростислав Мстиславич выделяет значительные средства на ремонт старых и строительство новых церквей и монастырей в своей земле. В частности, в его княжение был достроен (или реконструирован) главный Смоленский храм — Успенский собор. Согласно “Похвале князю Ростиславу Мстиславичу” в августе 1150 года (по мнению некоторых исследователей — 1147 года) состоялось освящение Собора епископом Мануилом [13]. Примерно в это же время в Смоленске широко разворачивается каменное церковное строительство. Новгородская первая летопись под 1145 год сообщает о князе Ростиславе: “В то же лето заложиша церковь камяну на Смядыне, Борис и Глеб, Смоленьске” [14]. Строительство храма на месте убиения одного из первых русских святых в значительной степени способствовало пропаганде этой общерусской святыни и служило подъему значения Смоленской епархии и княжества. Вновь возведенный Борисоглебский собор отличался значительными размерами. Он был 6-столпным, внутренние стены украшали замечательные фрески, пол покрывали разноцветные поливные плитки. Через четыре десятилетия после своей постройки храм Бориса и Глеба был расширен сыном князя Ростислава — князем Давидом, пристроившим к нему галерею и превратившим храм в княжескую усыпальницу [15]. Несколько позже в Смоленске возводится еще один каменный храм — церковь Петра и Павла в загородной резиденции князя, на правом берегу Днепра. Выстроен он был в византийско-южнорусском стиле, как и все Смоленские храмы этой поры. Тогда церковное каменное строительство в Смоленске и его окрестностях вела, по-видимому, артель Черниговских или Киевских мастеров, осевших на землях княжества Ростислава Мстиславича. Церковь Петра и Павла была придворным храмом, соединявшимся в древности с княжеским дворцом. Пережив за восемь с половиной веков своего существования множество потрясений, разрушений и реконструкций, она сохранилась до нашего времени [16] и является ярким памятником эпохи расцвета самостоятельного Смоленского княжества. Церковь эта в древние времена была не только богато украшена снаружи, но и отличалась красотой внутреннего убранства. До сих пор на некоторых ее стенах сохранились небольшие фрагменты фресок [17]. Очень интересным памятником церковной истории является так называемая “княжеская молельня” — миниатюрная церковь-капелла на хорах в юго-западном углу храма, которая в древности напрямую была связана с княжеским теремом. Она была выстроена специально, чтобы князь или кто-либо из членов его семьи мог молиться здесь в любое время, даже если в этот момент в храме не было службы. Стены древней церкви сохранили также многочисленные надписи-граффити, процарапанные на кирпичах и штукатурке. Некоторые из них, вполне вероятно, могли быть сделаны самим князем Ростиславом или кем-то из его ближайшего окружения.

Свидетельством прочного союза между церковью и княжеской властью на Смоленской земле стала т. н. грамота “О холме”. В 1150 году князь Ростислав Мстиславич передал Смоленской епископии в полное ведение Соборной холм. Этот акт был закреплен торжественной грамотой, которая пополнила собой корпус грамот Смоленской епископии [18].

Вскоре после этого на Соборном холме разворачивается активная строительная деятельность. В середине 1150-х — начале 1160-х годов к юго-западу от Успенского собора была воздвигнута небольшая плинфяная церковь. Характерной чертой этого храма было отсутствие каких-либо столпов-опор внутри (в историческую литературу эта церковь вошла под названием “бесстолпной”). Видимо, она являлась домашней церковью Смоленских епископов [19]. В те же годы у северо-восточного склона холма была построена кирпичная башня, находившаяся у въезда на собственно территорию соборного двора, играя, таким образом, оборонительную роль [20].

Чуть позже у основания холма, на перекрестке двух улиц был воздвигнут небольшой храм, руины которого были обнаружены в 1989 году при прокладке теплотрассы по улице Соболева. Исследовавший остатки церкви Н. Сапожников отнес время ее строительства к началу 1180-х годов [21]. Однако по нашему мнению, судя по размерам кирпичей-плинф, из которых выстроен был храм, постройка велась несколько раньше, в середине 1160-х годов [22]. Возведение этого храма, вероятно, завершило формирование архитектурного ансамбля Соборного холма — постоянной резиденции Смоленских архиереев. Следует отметить, что Соборный холм всегда играл важную роль исторической топографии Смоленска, благодаря расположению в самом центре древнего города. У его подножия располагалась вечевая площадь, здесь же находилась и главная торговая площадь, по берегу Днепра проходила одна из главных городских магистралей — Большая Проезжая улица [23]. В самом Успенском соборе хранился архив Смоленского княжества. Здесь же находился эталон веса — “копь” или “вощный пуд”, игравший важную роль при заключении торговых сделок между Смоленском и иностранными купцами [24]. В Соборе находилась и главная святыня Смоленской земли — икона Божией Матери — Одигитрия. Таким образом, Успенский собор являлся одним из духовных и политических центров княжества. Несомненно, что епископ принимал активное участие в государственной жизни Смоленска и его мнение имело немалый вес как на княжеском дворе, так и на вече.

Ярким литературным памятником, содержащим интересные сведения о жизни Смоленской епархии в середине XII века, является послание митрополита Климента Смолятича смоленскому пресвитеру Фоме. До нашего времени это сочинение дошло в толкованиях монаха Афанасия, известных по списку XV века [25]. Предположительно, Фома был придворным священником Ростислава и по его просьбе написал письмо Клименту, обвиняя его в тщеславии и высокоумии, по его словам, тот “творит себя философом” [26]. В своем ответном послании Климент Смолятич опровергает слухи о своем тщеславии и заносчивости. При этом Киевский митрополит демонстрирует прекрасное образование и широкую начитанность. Он упоминает античных авторов: Аристотеля, Платона, Гомера. Аллегорически толкует некоторые образы Ветхого Завета. При этом Климент отмечает, что сам Фома хорошо знает древнюю литературу и философию. Он упоминает некоего учителя Григория (скорее всего священника), который обучал Фому греческому языку. Возможно, уже тогда в Смоленске существовала школа для подготовки образованных священнослужителей.

В 1154 году скончался великий князь Изяслав Мстиславич, вновь развернулась жестокая борьба за Киевский престол. Велась она преимущественно между Ростиславом Смоленским и его дядей Юрием Долгоруким. В конечном итоге столицей овладел Юрий, ставший великим князем. Вскоре после этого Климент Смолятич, в прошлом союзник и помощник Изяслава, вынужден был удалиться из Киева. А через некоторое время на Русь прибыл новый митрополит, поставленный патриархом Константинопольским, грек Константин. Среди тех, кто встречал его в Киеве, был и епископ Смоленский Мануил [27], который впоследствии активно помогал Константину утвердиться на митрополичьей кафедре. Первым делом нового митрополита вместе с его ближайшими сотрудниками-епископами (среди них был и Смоленский архиерей) стало низложение и запрещение в служении всех ставленников Климента. Был предан проклятию умерший князь Изяслав. Однако, вскоре Константин разрешил священнодействовать священникам и дьяконам, поставленным своим предшественником, приняв от них “рукописание на Клима” [28], видимо, особое обязательство не повиноваться Клименту.

Но пребывание Константина в Киеве оказалось недолгим. В мае 1157 года скончался князь Юрий Долгорукий. Вслед за его кончиной вновь развернулась борьба за Киев среди русских князей. На этот раз победителем стал Смоленский князь Ростислав Мстиславич. Великокняжеского престола он добился благодаря поддержке своего племянника Мстислава Изяславича, с которым заключил военно-политическое соглашение. Следствием этого союза стало изгнание из Киева митрополита Константина. Князь Мстислав не мог забыть проклятия, которому Константин предал его отца. Ростислав Смоленский резко высказался против возвращения на Киевскую кафедру Климента Смолятича: “… не хочу Клима у митропольи видити — (не) взял благословения от святыя Софья и от патриарха” [29]. В результате компромисса между дядей и племянником Константин вынужден был удалиться из Киева в Чернигов, а Климент терял последние надежды на возвращение. Но церковная смута, вызванная притязаниями различных сторон на митрополичью кафедру в Киеве, на этом не закончилась. Она разрешилась только в 1164 году (по другим данным в 1163 году) после поставления новым русским митрополитом грека Иоанна IV.

После переезда Ростислава Мстиславича в Киев Смоленским княжеством стал управлять его сын Роман (1160—1180 годы), стремившийся продолжать мудрую и взвешенную политику своего отца.

Что же касается последних лет жизни Ростислава, то они прошли в постоянных войнах с внешними врагами и в междоусобных столкновениях с соперниками-князьями. В то же время внук Мономаха никогда не оставлял усилий по примирению различных земель Руси. Он снискал себе авторитет миротворца и разумного посредника при решении территориальных, политических и иных споров. В начале 1167 года великий князь Киевский отправился в Новгород, где собирался уладить конфликт между местным населением и своим сыном Святославом. По пути Ростислав остановился в своем родном Смоленске. Администрация княжества и города, епархия, простые люди устроили ему торжественную встречу. В числе встречавших великого князя был и его верный соратник — престарелый епископ Мануил. Пробыв несколько дней в Смоленске, Ростислав двинулся далее на север, однако до Новгорода он так и не добрался. В дороге он почувствовал себя плохо и вынужден был остановиться. Новгородцы тем временем помирились со Святославом Ростиславичем, главной причины похода не стало. Великий князь повернул обратно, здоровье его ухудшалось и вскоре стало ясно, что он умирает. Его сестра Рогнеда уговорила его остаться в Смоленске, чтобы “лечи Смоленьска в своем зданьи” (вероятно, в одном из воздвигнутых им храмов). Ростислав торопился в Киев, своим приближенным он говорил, что если умрет, то желает быть похороненным рядом с отцом, если же выживет, то пострижется в монахи Печерского монастыря. Желание постричься великий князь высказывал и раньше в беседах с ближайшим окружением и духовными лицами, но всякий раз его отговаривали, указывая на то, что у князя в этом мире другие обязанности.

В марте 1167 года князь остановился на полпути к Киеву в имении своей сестры Рогнедине (ныне Рогнедино Брянской области). 14 марта он призвал своего духовника — священника Симеона, которому сообщил о приближении смерти. Умер великий князь Ростислав Мстиславич как истинный благочестивый христианин. До последней минуты своей жизни слабеющим голосом он читал отходные молитвы, глядя на икону Спасителя. Последними словами его были: “Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, по глаголу Твоему, с миром”. Через неделю тело князя было привезено в Киев и похоронено в Федоровском монастыре, рядом с могилой его отца. Очень яркий, прочувствованный рассказ обо всех этих событиях донесла до нас Ипатьевская летопись [30]. Еще одним памятником древнерусской литературы о выдающемся внуке Владимира Мономаха является “Похвала князю Ростиславу Мстиславичу”. В этом произведении описываются труды благоверного князя по учреждению в Смоленске самостоятельной епархии и по ее обеспечению. Созданием в Смоленском княжестве собственной епископской кафедры Ростислав Мстиславич, по словам автора “Похвалы…”, “боле люди сия и землю просвети” [31]. По мнению современных исследователей Т. А. Сумниковой и Я. Н. Щапова автор этого произведения был тесно связан со Смоленской церковью Богородицы и епископом. Я. Н. Щапов даже предполагает, что он был сотрудником епископской канцелярии и занимался составлением епархиальных документов [32].

Князь Роман Ростиславич, правивший в Смоленске после своего отца, был человеком кротким и богобоязненным. В делах внутреннего управления он никогда не применял силу, а старался действовать уговорами и убеждениями. “… николи же протву… злу никоторого зла въздающе (за зло не мстил), но на Бозе вся покладывая провожаще (прощал)” [33], — сообщает летопись об этом князе. Будучи человеком образованным, Роман Ростиславич заботился о просвещении своих подданных. В особенности высокие требования предъявлял князь к грамотности священников: “Вельми учен всяких наук и к ученью своих братьев, бояр и многих людей понужда, устрояя на то училища и учителей греческих и латинских своею казной и не хотел иметь священников неученых” [34], — отмечает летописец. Немалые средства тратил Роман на строительство и украшение храмов Божьих. При нем была построена церковь Иоанна Богослова. Она находилась в центре Смоленска, являясь, по мнению многих исследователей, частью нового княжеского дворцового комплекса. Ее архитектурный облик был схож с храмом Петра и Павла. С трех сторон церковь окружала галерея, предназначенная для захоронения членов княжеской семьи. Внутри храм был богато украшен фресками, иконами в драгоценных окладах, пол покрывали поливные плитки [35]. Князь Роман вел благонравный и нестяжательный образ жизни. Все свои личные средства он истратил на богоугодные дела, и когда он скончался (1180 год), оказалось, что его не на что хоронить. Как гласит предание, благодарные смоляне собирали деньги на погребение любимого князя [36]. Преемником Романа на смоленском престоле стал его брат Давид Ростиславич (1180—1197 годы). В отличие от своего предшественника он был правителем жестким и скорым на расправу. Он решительно боролся с внешними и внутренними врагами. В середине 1180-х годов князь Давид жестоко подавил бунт против него части городской верхушки. “… въстань бысть Смолене промежи князень Давыдом и смоляны и много голов паде луцыпих муж” [37], — сообщает Новгородская первая летопись. Одновременно был князь человеком благочестивым и богобоязненным. В его княжение в жизни Смоленской епархии происходят значительные изменения. В это время достигает своего наивысшего развития как духовный и культурный центр Смядынский монастырь святых Бориса и Глеба. В XII веке Смядынь несколько раз упоминается в русских летописях. Наиболее важные события происходят здесь в 1170-х —1180-х годах. В 1172 году, направляясь в южные земли, в Смоленск заехали внуки князя Юрия Долгорукого — Мстислав и Ярополк Ростиславичи, ослепленные своим политическим противником Ростово-Суздальским князем Всеволодом Большое Гнездо. 5 сентября в день убиения святого Глеба, придя в храм Борисоглебского монастыря, они стали молиться и вдруг чудесным образом прозрели. Это чудо произвело огромное впечатление на современников [38]. Важное событие произошло в правление Давида Ростиславича. До своего вокняжения в Смоленске Давид был князем Вышгорода. Как известно, в Вышгороде покоились мощи святых благоверных князей Бориса и Глеба. В 1191 году Давид перенес из Вышгорода в Смоленск ветхие гробницы святых князей. В это же время в монастыре был возведен еще один каменный храм — малая церковь, посвященная святому Василию, по-видимому, в память Вышгородской малой церкви святого Василия, рядом с которой первоначально были погребены святые Борис и Глеб. Одновременно главный храм монастыря подвергся значительной перестройке. Он был обнесен с трех сторон широкой галереей, предназначавшейся для захоронения членов княжеской семьи. Как отмечает летопись, князь Давид стремился устроить на Смядыни “второй Вышегород”, который стал бы известен во всем православном мире [39].

До настоящего времени не ясно, перенес ли Давид под Смоленск только старые гробницы святых братьев или и их мощи. В конце прошлого — начале нынешнего века диаметрально противоположные взгляды на эту проблему высказывали ведущие Смоленские краеведы — С. П. Писарев и И. И. Орловский. Писарев в своих работах на основании детального анализа исторических источников утверждал, что в Смоленск были перенесены именно мощи первых святых, канонизированных Русской Церковью [40]. Младший современник и ученик Писарева И. И. Орловский в статье, посвященной Борисоглебскому монастырю, опровергал мнение своего старшего товарища и доказывал, что в Смоленск были перенесены лишь древние гробницы князей-страстотерпцев [41]. Следует отметить, что на сегодняшний день вопрос о переносе мощей остается нерешенным.

Говоря о жизни Смоленской епархии во второй половине XII века, конечно, необходимо упомянуть о таком явлении, как формирование в Смоленске собственной архитектурной школы. Каменные храмы, которые строились в Смоленске в начале и середине XII века, возводились в соответствии с традициями, сложившимися в Византии и на юге русских земель. В 1180-х годах картина меняется. В 1186 году князь Давид Ростиславич во главе союзной рати нескольких русских княжеств отправился в поход на соседний Полоцк. Полочане, узнав о приближении крупной военной силы, решили не вступать в борьбу, а закончить все миром. Они выслали делегацию с богатыми дарами навстречу Давиду и его армии, которая и заключила со Смоленским князем мирный договор [42]. На некоторое время Полоцк фактически оказывается в подчинении у Смоленска, вероятно, в этот период некоторые полочане перебираются в Смоленск. Возможно, среди них был и зодчий, приглашенный князем для строительства нового храма. В Полоцке к этому времени уже сложилась своя оригинальная традиция архитектурного оформления храмов, совершенно отличная от южнорусской. Вот эта традиция и была взята за основу неизвестным полоцким зодчим при строительстве церкви Михаила Архангела в Смоленске.

Храм возводился в 1180—90-х годах на западной окраине Смоленска, неподалеку от Смядыни. Заказчиком его выступал сам князь, выделявший немалые средства из собственной казны на это строительство. Видимо, церковь Михаила Архангела находилась непосредственно на княжеском дворе или в непосредственной близости от него. Летописец, характеризуя Давида Ростиславича, писал: “Сам бо сяков обычай имееть — по вся дни ходя ко церкви святого архистратига Божия Михаила, юже бе сам создал во княжении своем…” Далее автор летописи восхищается красотой и богатством убранства этого храма: “… такое же несть в полунощной стране, и всим приходящим к ней дивитися изрядней красоте ея, иконы златом и сребром, и жемчугом и камением драгим украшены, и всею благодатью исполнена” [43]. Внешний облик церкви значительно отличается от облика смоленских храмов предыдущего периода. Церковь Архангела Михаила представляет из себя первый на Смоленщине храм так называемого башнеобразного стиля. Барабан купола был как бы приподнят на специальном пьедестале. Благодаря этому, здание устремлялось ввысь. Это впечатление подчеркивалось пристройками-притворами, меньшими по высоте, чем основной объем. Центральная апсида алтарной части храма была сильно выдвинута вперед, боковые же апсиды имеют прямоугольные очертания и значительно понижены. Большим разнообразием отличался внешний декор храма. Острота силуэта церкви подчеркивалась сложнопрофилированными вертикальными тягами-пилястрами на углах внешних стен. Кирпичная кладка оживлялась аркатурными поясками, декоративными нишами с фресками, бровками над окнами. Пол храма был приподнят над землей, и поэтому перед входами находились небольшие лесенки, которые также подчеркивали вертикальную устремленность здания.

Церкви Михаила Архангела присущи основные черты, отличающие постройки полоцкой архитектурной школы. Но это было не простое воспроизведение полоцких традиций на смоленской почве, а их дальнейшее творческое развитие. Так в церкви Архангела Михаила боковые притворы полностью открываются внутрь храма и не отделяются от него перемычками-порталами, как в полоцких церквях. Большим разнообразием и сложностью отличается и оформление внешних стен. Это позволяет говорить о формировании в Смоленске на рубеже 1180—1190-х годов самостоятельного архитектурного направления, базирующегося на традициях полоцкого храмового зодчества [44].

Вскоре после возведения церкви Архангела Михаила в Смоленске начинается период интенсивного каменного строительства. Искусные зодчие в конце XII — первой четверти XIII веков возводят несколько десятков храмов. Этот факт свидетельствует о богатстве и процветании епархии, а также о личном благочестии смоленских князей, бояр и купцов, заказчиков этих церквей. Непосредственно в княжение Давида Ростиславича было построено, помимо упоминавшихся выше, еще два или три каменных храма. Это небольшие церкви, находящиеся в районе современной Большой Краснофлотской улицы и на реке Малая Рачевка [45]. Возможно, в это время начал возводиться большой храм в устье реки Кловка [46]. Во время княжения Давида Ростиславича произошла смена смоленских архиереев. В 1180 году при въезде нового правителя в Смоленск его встречал епископ Константин [47], являвшийся, видимо, преемником Мануила, которого летопись упоминает последний раз в 1167 году [48]. Но уже в 1190-х годах епархию возглавляет епископ Симон. Он присутствует при князе в последние часы его жизни, постригает его в монахи и затем отпевает после смерти. По предположению Л. В. Алексеева, епископ Симон — бывший духовник князя Ростислава Мстиславича, сопровождавший его в последнем путешествии [49].

Смоленский князь Давид Ростиславич скончался 23 апреля 1197 года в день великомученика Георгия, в возрасте 57 лет. Умирал он как истинный благочестивый христианин. Перед смертью он пожелал постричься в монахи и умереть в монастыре святых Бориса и Глеба, для украшения которого он много потрудился. Его супруга, последовав примеру мужа, также приняла ангельский образ. В последний день жизни, чувствуя приближение смертного часа, князь усиленно молился в монастырском храме и после молитвы отошел ко Господу. Похоронен он был здесь же в храме при огромном стечении народа. Выразительный рассказ об этих событиях есть в Ипатьевской летописи [50].

С именем князя Давида связан любопытный памятник, обнаруженный в развалинах Смядынского монастыря в прошлом веке. В 1833 году Смоленский губернатор разрешил разбирать развалины древних монастырских построек на западной окраине города для добычи каменного бута, необходимого при строительстве шоссе Смоленск-Москва. При разрушении руин Борисоглебского собора была обнаружена гробница из белого известняка. Стараниями профессора Новороссийского университета, археолога Н. Н. Мурзакевича (сына известного смоленского историка священника Н. А. Мурзакевича) гробница была спасена от разрушения [51]. Впоследствии ее перенесли в храм Архангела Михаила. Большинство ведущих смоленских исследователей-краеведов вполне обоснованно высказывали мнение о том, что в этой гробнице был захоронен князь Давид. Это мнение господствует и до сего дня [52]. Однако известно, что князей и членов их семей в Смоленске хоронили не в известняковых гробницах, а в склепах, выложенных плинфой, которые обычно располагались в стенах храмов, захоронения в каменных гробницах скорее южнорусский обычай. Здесь следует помнить, что князь Давид перенес на Смядынь “ветхие гробы” святых Бориса и Глеба (см. выше). Вполне возможно, что одна из этих древних гробниц рассматривалась князем как место собственного вечного упокоения. Таким образом, белокаменная гробница, найденная на Смядыни, связана с именами двух выдающихся деятелей Древней Руси [53].

Д. В. Валуев, кандидат исторических наук, преподаватель Смоленского Государственного Университета и Смоленской духовной семинарии

Список сокращений

НПЛ – “Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов”. М.-Л. 1950.
ПСРЛ – Полное собрание русских летописей.
СЕВ – “Смоленские епархиальные ведомости”.
СС – “Смоленская старина”, Смоленск.
ТОДРЛ – “Труды отдела древнерусской литературы института русской литературы”. Л.
ЧОИДР – “Чтение в обществе истории и древности Российских”. М.

Примечания

1. Н. Н. Воронин, П. А. Раппопорт “Зодчество Смоленска ХII-ХIII вв.” Л., 1979 г.; Н. Н. Воронин “Смоленская живопись ХII-ХIII вв.” М. 1977.
2. “Древнерусские княжеские уставы”. М. 1976. С. 143.
3. Я. Н. Щапов “Освящение Смоленской церкви Богородицы в 1150 г.” в кн. “Новое в археологии”. М. 1972. С. 282.
4. Проблема “переноса” древнерусских городов является одной из наиболее сложных и актуальных в современной исторической науке. Взгляд автора на этот вопрос и проблему соотношения Гнездовского поселения и Смоленска см. в предыдущей статье//СЕВ, 1996, №4.
5. Л. В. Алексеев. “Смоленская земля в IХ-ХIII вв.” М. 1980. С. 200.
6. А. В. Поппэ. “Учредительная грамота смоленской епископии”. АЕ 1965. М. 1966.
7. Комплекс смоленских епископских грамот XII — начала XIII вв. дошел до нас в списках XVI века. В 1840-х годах он был обнаружен в Швеции С. Соловьевым. Впоследствии неоднократно издавался. До сего дня он служит одним из важнейших источников для историков церкви и права в Древней Руси. Лучшие издания: “Смоленские грамоты ХIII-ХIV веков”. М. 1963; “Древнерусские княжеские уставы XI—XV веков”. М. 1976.
8. ПСРЛ т. II. М. 1962. С. ЗОО.
9. ПСРЛ т. I. СПб. 1846. С. 136; ПСРЛ т. II. СПб. 1843. С. 24.
10. Некоторые из исследователей и до сего дня связывают само наименование “Смолятич” напрямую со Смоленском, но вероятнее всего, этот патронимпроисходит от имени Смолята, а не от названия города. См. на эту тему А. Поппэ “Митрополиты Киевские и всея Руси 988—1305 гг.” в кн. А. Я. Щапов “Государство и Церковь Древней Руси X-XIII веков”. М. 1989. С. 197. Атак-же А. В. Назаренко “Комментарий №(271*) в кн. Макарий (Булгаков) “История Русской Церкви”, кн. 2. М. 1995. С. 623.
11. Никольский Н. “О литературных трудах митрополита Климента Смолятича, писателя XII в.” СПб. 1892; Хр. Лопарев “Послание митрополита Климента к смоленскому пресвитеру Фоме: Неизданный памятник литературы XII века”. СПб. 1892; О. В. Творогов “Климент Смолятич” в кн. “Словарь книжников и книжности Древней Руси”, вып. I. Л. 1987. С. 127—228.
12. ПСРЛ т. II. М. 1962. С. 484.
13. Щапов Я. Н. “Похвала князю Ростиславу Мстиславичу как памятник литературы Смоленска XII века” в сб. ТОДРЛ. Л. 1974. С. 59.
14. НПЛ. М. — Л. 1950. С. 27.
15. Н. Н. Воронин, П. А. Раппопорт. Указ. соч. С. 37—63.
16. В 1962—63 годах благодаря крупномасштабным реставрационным работам, проведенным П. Д. Барановским, церкви Петра и Павла был придан первоначальный вид. В 1991 г. храм был возвращен Русской Православной Церкви.
17. Н. Н. Воронин. “Смоленская живопись ХII—ХIII веков”. М. 1977. С. 98—103.
18. “Древнерусские княжеские уставы ХI—ХV веков”. М. 1976. С. 145.
19. Н. Н. Воронин, П. А. Рап-попорт. Указ. соч. С. 91—192.
20. Там же. С. 103—109. Следует заметить, что авторы определяли данную постройку как “Княжеский терем”. Однако, Л. В. Алексеев справедливо указал на скорее оборонительный, а нежилой характер данного здания (Л. В. Алексеев. Указ. соч. С. 238). Кроме того, с передачей епископской кафедре всей территории холма в ее собственность должны были перейти и постройки, находящиеся на нем. Строительство же новых зданий князем на епископской территории в последующие годы представляется весьма сомнительным.
21. Н. Сапожников. “Уникальная находка нового памятника смоленской архитектуры XII века” // Рабочий путь. 1989. 12 июля.
22. Д. Валуев. “К вопросу о формировании архитектурного ансамбля Соборного холма” (Тезисы выступления на конференции Смоленского музея-заповедника). Архив СГМЗ — рукопись.
23. Л. В. Алексеев. Указ. соч. С. 146—147. Воронин Н. Н., Раппопорт П. А. “Смоленский детинец и его памятники” // СА 1967. №1; они же “Древний Смоленск” // СА 1979. №1; Сапожников Н. В. “Историческая топография древнего Смоленска” //Автореферат канд. дис. М. 1983.
24. Щапов Я. Н. “Из истории городского управления в Древней Руси (служба мер и весов)” // “Города феодальной Руси”,М. 1966. С. 99.
25. О. В. Творогов “Климент Смолятич” // “Словарь книжников и книжности Древней Руси”. Л. 1987. С. 227—228.
26. “Послание Климента Смолятича” в кн. ПЛДР XII в. М. 1980. С. 282.
27. ПСРЛ т. II;. М. Стр. 484.
28. Там же, С. 486.
29. Там же, С. 503.
30. Там же, С. 531.
31. “Похвала…” была обнаружена в так называемом Нифонтовском сборнике, созданном в 1530-х — 40-х годах в Иосифо-Волоколамском монастыре. Лучшими публикациями памятника на сегодняшний день являются: Сумникова Т. А. “Повестьо великом князе Ростиславе Мстиславиче Смоленском и о Церкви” в кругу других смоленских источниках 12 века. // “Восточно-славянские языки. Источники для их изучения”. М. 1973. С. 128—146; Щапов Я. Н. “Похвала князю Ростиславу Мстиславичу как памятник литературы Смоленска 12 века”. // ТОДРЛ. Л. 1974. Т. 28. С. 47—59.
32. Я. Н. Щапов. Указ. соч. С. 56.
33. ПСРЛ т. II. С. 617.
34. Татищев В. Н. “История Российская”. Т. 3. М. – Л. 1964. С. 123.
35. Церковь св. Иоанна Богослова за свое 800-летнее существование претерпела несколько крупных разрушений и реконструкций. Наиболее серьезной перестройке она подверглась в 1763 и 1786 годах. При этом храм сохранил некоторые архитектурные особенности памятника 12 века. В 1990-х годах церковь была возвращена Смоленской епархии. В 1995 году, после реставрации, в ней возобновились регулярные службы.
36. Татищев В. Н. Указ. соч. С. 123.
37. НПЛ. М. – Л. 1950. С. 38.
38. Там же. С. 224—225.
39. Запись в сборнике Киевского Михаило-Златоверхого монастыря в статье Петров Н. И. “Описание рукописных собраний, находящихся в городе Киеве”. // ЧОИДР. Кн. 2 М. 1897. С. 153—154.
40. С. П. Писарев. “Княжеская меткость и храм князей в Смоленске”. Смоленск. 1984; он же “Было ли перенесение мощей Бориса и Глеба из Вышгорода в Смоленск на Смядынь”. СЕВ. 1897. №8—12.
41. И. И. Орловский. “Борисоглебский монастырь в Смоленске на Смядыни и раскопки его развалин”. // СС, 1909. Вып. I. Ч. I. С. 272.
42. НПЛ. С. 37.
43. ПСРЛ т. I. С. 702—703.
44. О храме Архангела Михаила см. Воронин Н. Н., Раппопорт П. А. Указ. соч. С. 163—195, 390—394; Раппопорт П. А. “Древнерусская архитектура”. СПб. 1993. С. 80—85. Одна из древнейших церквей Смоленска сохранилась до наших дней с незначительными утратами. В 1978—89 годах по проекту С. С. Подъяпольского и Т. Е. Каменевой была проведена её реставрация. В 1991 году храм был возвращен Церкви, в ней возлюблены регулярные богослужения.
45. Воронин Н. Н., Раппопорт П. А. Указ. соч. С. 221—227, 280—286.
46. Там же. С. 196—220.
47. ПСРЛ т. II С. 618.
48. Там же. С. 531.
49. Л. В. Алексеев. Указ. соч. С. 243.
50. ПСРЛ т. II. С. 702, 703.
51. Мурзакевич Н. Н. “Об открытии древней гробницы в окрестностях города Смоленска” в книге “труды и летописи общества истории и древности Российских”, т. VIII. М. 1837.
52. С. П. Писарев. Указ. соч.; И. И. Орловский. Указ. соч.
53. В послереволюционные годы гробница была помещена в музей в качестве экспоната. По распоряжению одного из послевоенных директоров музея она была разбита на куски, с целью устройства из них кормушек для свиней. Однако дальнейшее надругательство над святыней удалось остановить. В настоящее время фрагменты гробницы экспонируются на выставке Смоленского областного музея-заповедника.